Единого налогообложения в Киевской Руси не существовало. Объектами налогообложения были земли, природные ресурсы, занятия (как основные, так и промыслы).
Наиболее распространенными вилами налогов были: ловчий; медовые дани и брашные пошлины; торговые и служебные пошлины.
Ловчий налог был одним из древнейших видов налогов, который давал значительный доход в казну. Право охоты всегда связано с поземельными отношениями и правом собственности на землю. В большинстве европейских государств право охоты принадлежало государству (королю) и высшим сословиям. Крестьянам (а в период феодализма они составляли 70-90 процентов населения) запрещалось охотиться под угрозой смертной казни.
В отличие от Европы, на Руси, где земли и лесов было много, охота была свободным промыслом, независимо от сословия. Лучшие охотничьи угодья были в пользовании у князей. За право охоты в княжеских угодьях крестьяне платили ловчий налог.
В Киевской Руси охота называлась «лов», а княжеские угодья – «ловища». Уже княгиня Ольга имела «ловища по всей земле». Ловища делились на птичьи и звериные. Князья имели с них большой доход, дорожили ими и всячески оберегали.
До XVI века охотились практически все, за что платили ловчий налог. С XVI века охота становится в основном развлечением князей и царей. (Этот вид налога существовал около 700 лет. И сейчас охотники платят определенные суммы за охотничий билет, но если раньше охотились все, то теперь единицы).
На Руси зверей было очень много. Это всегда удивляло иностранцев. Михаил Литвин писал: «Такое множество зверей в лесах и степях, что дикие волы и ослы убиваются только для кожи, а мясо бросается. Птиц удивительно много, мальчишки весной заполняют лодки яйцами уток, диких гусей, журавлей, лебедей, а потом их выводками наполняются птичьи дворы. Орлят запирают в клетки для перьев к стрелам… Путешественники там нуждаются только в огне и соли».
Ловчий налог, в основном, взимался мехами. Меха были главным богатством народа, охотиться было выгодно. Наиболее ценным считался соболь. Шкурки соболя сдавали «сороками» (двадцать пар), хвосты всегда отдельно. В быту из соболей делали шубы, шапки, одеяла. При погребении клали соболью шапку.
Второе место занимала куница. Куница была широко распространена, и куньи шкурки служили в качестве разменной монеты (деньги на Руси долго назывались «кунами»). Сдавались шкурки так же – сороками, но были в два раза дешевле соболя. Из куницы, в основном, шили шубы, «человек небогатый, но достойный носил кунью шубу и шапку из соболя».
Далее по ценности были бобры и лисы. Шкуры бобров князья преимущественно отправляли во Францию. Лучшими считались черные, карие и рыжие бобры, которыми отделывали женские полушубки, а во Франции шерсть бобров использовали для изготовления шляп. Мех бобра ценен тем, что сохраняет свои свойства и в воде, и на суше. Бобровая шерсть славилась целебными качествами и веками использовалась в медицине. Из шкур делали колчаны (тулы бобровые). В Древней Руси бобровые гоны (колонии) были повсюду, а к XIX веку остались только в Минской губернии.
Лисы водились по всей Руси. В Киевской Руси было несколько сортов лис: черная, чернобурая, сиводушчатая, белая, красная. Три первых сдавались поштучно, а три последних – сотнями. Это определялось качеством меха. Из лис делали шапки, женские шубы и одеяла. Когда Ярослав Мудрый давал приданое своей дочери Анне, отправлявшейся во Францию в качестве будущей королевы, там, среди прочего, было «15 лисьих одеял и 1 книга».
Жители Киевской Руси охотились также на медведей, волков, барсуков, росомах, рысей, зайцев, белок. Из шкуры медведя шили шубы (крестьяне-охотники считали, что самая теплая шуба – медвежья, и предпочитали именно этот мех), санные полости, рукавицы, одеяла. До XIII века мясо медведей ели. Из шкур барсука и волка делали шлемы для воинов. Из беличьего меха шили шубы, теплые одежды, широко использовали как украшения. Лучшими считались беличьи меха с красным отливом, худшими – молочного цвета. Продавались белки тысячами. А лучшие зайцы водились в крымских степях – светлые «русаки».
Из птиц, охотились, в основном, на рябчиков, тетеревов и куропаток. Перья продавали, мясо употребляли в пищу, часто солили на зиму.
Выезжая на полюдье, которое занимало около полугода, князья не только собирали налоги, но и сами активно охотились. Князья относились к охоте по-разному, в зависимости от личных интересов и природного темперамента.
Например, Ярослав Мудрый охоте предпочитал рыбалку. В польских источниках есть сведения о том, что когда в 1018 году рать Болеслава Храброго подступила к Киеву, Ярослав спокойно удил рыбу в Днепре.
Прославленным охотником был Владимир Мономах. Эта колоритная личность занимает отдельное место и плеяде древнерусских князей и вызывает особое уважение. Ему были свойственны безграничная отвага, в основе которой лежало убеждение, что смерть не придет раньше часа, положенного Богом, выносливость, самостоятельность («все сам, ничего через других»). С 13 лет он был воином-охотником. Большую часть своей жизни провел вне дома, часто спал на сырой земле. «Не жалел ни живота, ни головы»: тур валил ею вместе с конем два раза, олень и лось били рогами, вепрь ободрал меч у него на бедре, медведь у самого колчана прокусил подкладку (потник), которую кладут под седло. Владимир Мономах был человеком редкой силы и сноровки. Ловил в пущах по 10-12 диких коней, знал много охотничьих хитростей.
В своей «Духовной» (духовном завещании детям) писал: «Смерти дети не бойтесь, ни от рати, ни от зверей, но творите мужское дело, какое кому Бог пошлет, ничто не повредит вам, если того Бог не попустит а от Бога смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не отнимут вас у нее».
Издавна княжеская охота делилась на птичью и псовую. На Русь птичья охота была завезена варяжскими князьями с крайнего севера, где были соколы лучших пород. В летописях упоминается, что уже князь Олег охотился с соколом. Для охоты использовались: ястребы, соколы, кречеты.
Соколы и ястребы считались лучшими охотничьими птицами и ценились очень высоко. Ценность этих птиц всегда определялась тем, что они видят добычу там, где ее не видит никто. Заметив диких птиц и мелких животных с высоты 300-500 метров, они камнем падают вниз и с налета побивают их в несколько приемов.
Искусство приручения диких птиц хранилось в секрете и передавалось по наследству от отца к сыну, поскольку это было очень выгодным занятием. Ловили охотничьих птиц в сети на живых голубей, а приручали с помощью голода и бессонницы. Днем и ночью этих птиц носили на руках и не давали заснуть, поэтому они назывались «выношенными». А когда все рефлексы обострялись, давали дичь, на которую они должны были охотиться. Очень важно было научить птицу возвращаться только к своему хозяину и лететь на конкретный зов – свист, звон колокольчика, охотничий рог или звук барабана. На охоте им привязывали бубенчики и колокольчики.
На некоторых территориях существовали маленькие общины, которые специализировались на дрессировке ловчих птиц. Для специалистов были привилегии – они освобождались от всех других видов налогов и платили налог только охотничьими птицами. Налог составлял тридцать пять «сырых» птиц и пять «выношенных» – три сокола и два кречета должны быть обучены.
В столицу их ввозили один раз в год по санному пути. Делали для этого специальные повозки для четырех-шести птиц. Каждая птица сидела в отдельной коробке, изнутри обитой овчиной, чтобы не повредить крылья, клюв или лапки.
Цена на этих птиц всегда была очень высокой. Больше всего ценились яркие кречеты – ярко красные и белые, ниже – бурые. В длину они достигали 60 см и плохо поддавались приручению. Такие птицы считались королевским подарком в полном смысле слова. В более позднее время Иван Грозный подарил английской королеве кречета на серебряном барабане А в арабских эмиратах соколы и сегодня считаются «королевскими» птицами, отдельные экземпляры стоят десятки тысяч долларов. В пустыне и степи эта птица незаменима, поскольку иногда является единственным источником добычи.
В 1997 году о соколах и ястребах вспомнили и в Кремле. Когда там появилось немыслимое количество ворон, кремлевская администрация обратилась к орнитологам, которые с помощью соколов и ястребов, навели порядок за несколько дней.
С XI века, наряду с соколами и кречетами, упоминаются охотничьи псы – гончие, борзые и легавые (хотя разгар псовой охоты относится к Х1У-ХIV векам, когда на территории Юго-Западной Руси и Польши борзая будет стоить 10 рублей, легавая – 6-7, а гончая 4-5 рублей). На Русь борзых поставляли кочевники. Этим собакам была свойственна «понятливость и вежливость», «хорошая борзая смирна, идет без своры, возле лошади охотника и послушна его приказанию». Охотничьих собак использовали для охоты на крупных животных – туров, буйволов и зубров, водившихся на Руси вплоть до XVII века.
В Европе зубры были редки уже в ХП веке (в Польше за охоту на зубра полагалась смертная казнь). По поверью, пояс из кожи буйвола хранит от болезней, помогает при родах, поэтому многие великие князья старались сделать женам и дочерям такой подарок. Рога тура использовались как сосуд для напитков.
Наиболее сложной считалась охота на зубра, требующая особого умения и проворства. Собаки гнали зубра, он выбегал на первого попавшегося охотника, который, укрывшись за деревом, при случае должен был вонзить копье. Вонзив копья, охотники разбегались, прячась за деревьями. Последний удар кинжалом раненому и уставшему от ярости зубру наносил князь. В ХVI-ХVII вв. высоко ценилась охота на зубров в беловежской пуще, а в XIX в. она стала достоянием короны.
Облавы на Руси были одним из древнейших способов охоты. Псовая охота применялась для поимки вепрей, кабанов, оленей, сайгаков. Иногда в летописях упоминаются барсы и леопарды, которые считались хорошим подарком князю. Барсовую охоту князья заимствовали у монголов. Не смотря на то, что способы охоты были везде одни и те же, существовали особенности. Так, татары предпочитали барсовую облаву. Зверя запускали в круг и травили обученными барсами так, чтобы он выбежал на хана, которому принадлежало право первого удара, а воины добивали загнанного зверя.
Монголо-татары оказали большое влияние но княжескую охоту ХIII-ХIV вв. У них охота была искусством, сложным ритуалом, длившимся до двух месяцев. Несколько тысяч людей приходили в движение. Каждый участник брал лучшего коня, одевал лучшие одежды. Купцы ставили палатки, где торговали дорогими индийскими и греческими товарами. Дикие степи в этот период напоминали удины городов. В ханских охотах принимали участие русские князья, гостившие в Орле.
Князья, воеводы, наместники, старосты пользовались правом охоты на крестьянских землях. Крестьяне несли личные повинности по обеспечению княжеской охоты:
- предоставляли жилье;
- давали лошадей и подводы (для них это было примерно тем же, как для нас – предоставить собственный автомобиль);
- отпускали людей (иногда это было трудно, особенно в страду, когда сеять или убирать нужно было за несколько дней);
- участвовали в облавах, а это было делом опасным;
- стерегли и кормили ловчих птиц и собак.
В источниках сохранилось несколько конкретных описаний сбора налогов. Так, в 1289 Мстислав (князь Волынский), приехав на Берестье, узнал, что берестляне не обложены ловчим налогом, и приказал брать с них налог в размере: 2 кадочки меду, 2 овцы, по 15 локтей льна, 100 хлебов, 5 берковцев овса, 5 берковиев ржи и по 20 кур.
При татарах каждый, не исключая младенцев, должен был дать по шкуре: белого или черного медведя, черного бобра, черно-бурой лисы, соболя, хорька.
Медовые дани и брашные пошлины. Бортничество и пчеловодство были важнейшими статьями дохода. Мед и воск практически были у всех. Путешественники писали, что русская земля изобиловала медом, который «пчелы там кладут без всякого присмотру».
Посол Дмитрий описал историю, когда крестьянин, опустившись в дупло высокого дерева, увяз в меду по горло. Тщетно ожидая помощи в уединенном лесу, он в продолжение двух дней ел мед. А спасен был медведем самым уникальным образом. Будучи тоже лакомкой, медведь стал опускаться задними лапами в то же дупло. Крестьянин испугался, схватил его сзади и закричал так громко, что испуганный медведь поспешно выскочил из дупла и вытащил его вместе с собой.
Пасеки и ульи появились только в XIV веке, до этого пользовались бортными деревьями (естественное дупло, куда пчелы несут мед). Борти были княжеские, монастырские и личные. На бортных деревьях стоял знак собственности, и они так же, как и пчелиные семьи, передавались по наследству. За порчу дерева взималась пеня, за снятие меда – штраф. Медом не только платили налоги, но и торговали, что всегда было выгодно. За границу продавали не только мед, но и воск (до 50 тыс. пудов в год).
В Киевской Руси водка еще не была известна, вино привозилось из Крыма или из-за границы и было дорого, а потому доступно только верхушке общества. Большинство населения изготавливало из меда разные хмельные напитки: медвяный квас (чисто славянский напиток), медовуху, пиво. Каждая семья варила себе сколько надо, за что и платила брашные пошлины и медовые дани. Иногда на большие праздники мед варили всей общиной, «миром» – «мирские меда». У каждого князя был свой медовар. И в договорах часто оговаривалось право варить мед и пиво.
Дани собирались с меда, хмеля» солода и предназначались великому князю и духовенству.
Строились питейные дома (впервые возникшие еще в древней Греции и Риме). На Руси питейный дом назывался корчма (от слов корм, кормиться), первое упоминание о которой относится к XI веку. В корчме собирались для дел, бесед и развлечения. Особенностью юго-западной Руси было то, что в корчму ходили и мужчины, и женщины. Во дворе знакомилась и плясала молодежь, беседовали старики. Там зачитывались княжеские распоряжения, иногда проводился суд, торговали мелкими товарами. Корчмы возникали, в основном, в городах, особенно много их было в Киеве, где всегда было много приезжих. В корчмах засиживались до ночи, напиваясь допьяна, устраивали драки, нередкими были и пожары (соседство с корчмой было опасным, при пожаре сразу загорались и окрестные дома). Содержать корчму всегда было делом хлопотным, но доходным, не смотря на большую дань. Медовые дани платили как владельцы питейных домов, так и все жители города за то, что там находились питейные дома?
Как уже говорилось, медовые дани платились духовенству и монастырям, которые с XI века стали владельцами земли и крестьян.
Особенно славились монастырские квасы (князья посылали туда учеников для «квасного варенья»). Изготовлением напитков («питья») занимались, в основном, монастырские крестьяне, они молотили солод на квас, варили пиво, сдавали деньги на вино церковное, по три воза дров на квас монастырский. В монастырях имелись свои медовары. Были питейные погреба и склады. Монахи умели делать даже сухое вино (долго высушивали вино на солнце, после чего оставался порошок, который брали с собой в дорогу, но это длительный и малоэффективный процесс).
Склонность к выпивке бросалась в глаза иностранцам. Еще Ибн-Фадлан, описывая древнерусских купцов, писал, что «они очень охочи к вину (речь шла о медовухе), пьют его и днем, и ночью, так что иногда случается и умереть с кухлем в руке».
Арабские источники так описывают поминки на Руси: «..через гол после смерти берут кухлей 20-30 меда, несут на могилу, собирается вся семья покойника, едят, пьют, а лотом идут себе», и далее сообщают, что у славян на одного человека бывает но сто жбанов вина и меда.
В народе тоже сохранилось множество поговорок о пьянстве: «пьянство – вольный бес», «пьянство – уму смерть», «пьяный ум – скотины пуше» и многие другие.
Торговые и служебные пошлины были основой косвенного налогообложения. К торговым пошлинам относились:
- «торговая»;
- «гостиная»;
- «весчее»;
- «померное»;
- «мыт»;
- «перевоз».
К служебным:
- «вира» – взимавшаяся за убийство;
- «продажа» – взимавшаяся за иные преступления;
- «ротные уроки» (с присяги);
- «железное» (за пытки мал преступником).
Пошлины были постоянным средством пополнения княжеской казны. Процесс взысканий был четко определен – сколько нужно платить княжеским слугам, совершавшим взыскания – вирнику (сборщику с населения вир и продаж), отроку и метельнику (взыскивавшим судебные пошлины) и т.д., сколько нужно им солоду, баранины, кур, хлебов, гороху, соли, сколько овса нужно для их лошадей и т.д.
Больше всего казна получала торговых пошлин, которые взимались при провозе товаров через мытные заставы – мосты, перевозы, въезды в города, которые, как правило, были городами-крепостями, и попасть в них можно было только через городские ворота.
Сбор налогов был затруднен слабым развитием монетной системы. В качестве средства платежа золото и серебро применялись чрезвычайно редко, преобладали старые единицы обмена.
Сегодня деньги, собранные в бюджет, распределяются по разным статьям бюджета. Одеть все меха одновременно или съесть весь мед было невозможно. Собранные налоги по Днепру отправлялись в Византию с целью продажи или обмена. Самым опасным местом были днепровские пороги. Там людям необходимо было выходить из воды и значительную часть товаров нести на себе. Иногда вытаскивали лодки и волоком тащили по суше. Об этом прекрасно знали кочевники – печенеги, горки, половцы, черные клобуки. Зная, что в определенное время в обусловленном месте будут проходить княжеские караваны, они устраивали засады, нападали и грабили.
С развитием политической организации власть взяла на себя функции охраны торговых экспедиций. К боярскому и княжескому каравану примыкали лодки простых купцов, чтобы под прикрытием княжеского конвоя дойти до Царьграда.
Князья считали своей обязанностью охранять внешнюю торговлю, это было им выгодно. Они снаряжали экспедиции для охраны купцов. Эти торговые экспедиции можно назвать военными походами, к которым привлекалась сила всех южнорусских князей, в том числе и отдаленных, например, галицких. А поскольку охрана денег стоит, то князья получали за нее плату деньгами или частью товара.
Греческие и восточные товары (в основном, предметы роскоши) направлялись в Киев, который был центром торговли солью. Спрос на русские меха всегда был велик и в Азии, и в Европе. В обмен за меха из Европы привозили золото, серебро, ткани, одежду» пряности, бумагу, которую покупали во Франции, так как первое бумажное производство появится только в XVI веке. Из Азии везли оружие, атлас, ткани, драгоценные камни, иногда хлеб, овощи и пряности.
Доходы в казну поступали не только от внешней торговли, но и от внутренней, хотя последняя, с современной точки зрения, была незначительной, так как хозяйство было натуральным, практически все производили сами и мало нуждались в обмене. Тем не менее, в городах были торговые площади – «торги» (только в Киеве их было восемь), где совершались торговые сделки и осуществлялось правосудие. Совершение торговых сделок в присутствии княжеских людей – мытников, придавало сделке своего рода юридический характер. Мытники получали «торговое» – определенный процент от совершенных сделок в пользу князя. При продаже лошади мытник ее клеймил – «клал пятно» (тавро), за что ему платили «пятенную пошлину».
Но этим участие власти в торговле не ограничивалось. Торговый обмен требует правильных и точно определенных мер. Все меры считались принадлежностью фиска (казны). И за взвешивание на казенных весах и вымеривание казенной мерой необходимо было в пользу княжеской и церковной казны платить «весчее», «померное».
Помимо дани, население было обязано выполнять повинности, например, содержать представителей администрации – давать «корм княжескому человеку, сидевшему на погосте» и т.д.
В дальнейшем, с появлением новых государственных задач, менялось содержание государственного аппарата. Каждая новая потребность вызывала новую повинность или подать. Для содержания исполнительных органов было установлено так называемое кормление, чрезвычайные подати взимались во время военных действий.
Рост феодальной собственности на землю привел к захвату феодалами права взимании дани и включению ее в состав феодальной ренты. И постепенно дань стала превращаться в феодальную ренту.
Существовали три основные вида ренты:
- Натуральная (дань, оброк, а в случае войны – снабжение армии и флота продовольствием и фуражом).
- Отработочная – личные повинности (ремонт дорог и мостов, строительные работы, барщина).
- Денежная (денежный оброк).
Земельная собственность давала право на получение земельной ренты, которую платили те, кто ее обрабатывал. При феодализме земельная рента преобладала. В XIII-XV вв. привилегированные землевладельцы часто освобождались князьями от уплаты дани.
Источник – глава из учебного пособия:
Атоян О.И. История государства и права Украины (с древнейших времен до середины XVII века): Курс лекций /МВД Украины, Луган. ин-т внутр. дел; [Отв. ред. А.Н. Литвинов] – Луганск: РИО ЛИВД, 2001. – 472 с.