По мере того, как квантовые вычисления продвигаются к практическому применению, их преобразующий потенциал выходит за рамки физики и криптографии. Они могут фундаментально изменить то, как правосудие мыслится и осуществляется. Правовые системы испытают смену парадигмы в квантовой экономике, где намного более быстрые технологии повлияют на многие критически важные отрасли и вдохновят на создание новых бизнес-моделей. Это в совокупности создаёт экономическое воздействие и особую экономическую экосистему, в которой будут развиваться совершенно иные процессы юридического взаимодействия.
Чтобы оценить революционный потенциал квантовых вычислений в праве, рассмотрим их фундаментальное отклонение от классических вычислительных парадигм. Классические компьютеры обрабатывают информацию посредством двоичных битов: каждый бит представляет собой 0 или 1, отражая двоичное рассуждение «ответственный/неответственный» или «допустимый/недопустимый», которое является частью нашего принятия юридических решений. Квантовые компьютеры, напротив, работают посредством «кубитов», которые используют суперпозицию и неопределённость (запутанность).
Суперпозиция позволяет кубитам существовать не просто как 0 или 1, но ещё в нескольких вероятностных состояниях, охватывающих оба состояния одновременно, что похоже на рассмотрение всех возможных юридических интерпретаций проблем. Неопределённость создаёт более глубокие взаимосвязи между кубитами, позволяя проводить вычисления, масштабируемые экспоненциально. Для многих правовых систем, стонущих от проблем доступа к правосудию, эта вычислительная мощность серверов нового типа, могла бы решить массу сложностей. Сейчас в мире много таких глобальных судебно-юридических порталов, страдающих от фундаментальной неспособности масштабироваться. Это происходит из-за неспособности решать многомерные задачи со скоростью и в масштабах сегодняшнего распространения технологий.
Юридическая практика остаётся в значительной степени упражнением в поиске и применении юридической информации для стран, применяющих прецедентное право. Например, в Канаде ежегодно возбуждается более 400 000 гражданских судебных дел, а только федеральные суды в США генерируют более 350 000 новых исков в год. В России действует ещё институт мировых судей, где количество дел, только по вынесению судебных приказов, в разы больше, чем в гражданских судах общей юрисдикции. А если к этому количеству добавить арбитраж — то количество ещё возрастает. Но проблема не только в объёме, но и в сложности. Правовая доктрина повсюду развивается через сложные сети цитирования и интерпретации. Поэтому квантово-улучшенная обработка естественного языка может преобразовать этот ландшафт с помощью алгоритмов, специально разработанных для квантового преимущества.
Алгоритм Гровера (квантовый метод, который делает поиск по несортированным данным намного быстрее, находя ответ примерно за тысячные доли от того времени, которое понадобится при линейном способе обычных компьютеров) может обеспечить квадратичное ускорение поиска по несортированным базам данных, потенциально позволяя юридическим поисковым системам исследовать огромные юридические архивы экспоненциально быстрее, чем классические системы ИИ, при этом выявляя концептуальные связи в разрозненных правовых областях.
Однако это поднимает глубокие вопросы о самой юридической интерпретации. Изменят ли квантовые инструменты, которые выявляют ранее невидимые закономерности в юриспруденции, «stare decisis» (юридический принцип следования прецедентам) в корне? Как можно примирить конкурирующие теории принятия судебных решений (например, юридический формализм и юридический реализм) в эпоху квантово-усиленного юридического анализа?
Уже даже в наше время существуют риски соответствия, операционные, репутационные и нормативные от последствий использования генеративного искусственного интеллекта (genAI). Причём, проблемы столь же сложны, как и велики возможности подмен и манипулирования. Контроль качества и точности, отслеживание возможных случаев дезинформация являются одними из основных проблем, возникающих вокруг использования современных интеллектуальных систем. Недавнее судебное разбирательство по гражданскому делу в Нью-Йорке, ознаменовалось скандалом, когда приведены поддельные судебные решения, созданные самим генеративным ИИ — этот инцидент наглядно иллюстрирует проблему «галлюцинаций» компьютерного «сверхразума», который работает на мощностях, сравнительно слабых для квантовых технологий.
Доступ к правосудию находится пока в глобальном кризисе. В России сотни тысяч дел остаются на рассмотрении годами. Но даже высокоразвитых странах информационно-судебные системы страдают от задержек, которые нарушают права ответчиков на своевременные судебные разбирательства. Квантовые вычисления могут предложить некоторые перспективы благодаря алгоритмам оптимизации, специально разработанным для сложных задач планирования. Например, управление досье суда включает в себя тысячи взаимодействующих переменных, таких как доступность судьи, сложность дела, графики адвокатов, ограничения свидетелей, ресурсы зала суда и т. д., все из которых влияют на оптимальные результаты планирования. Поэтому некоторые квантовые алгоритмы могут произвести революцию в администрировании и планировании заседаний, одновременно рассматривая эти переменные в суперпозиции. Это критически важное для общественного доверия наблюдение за эффективными, справедливыми юридическими процессами.
Возможности или угрозы?
Однако люди должны задаться вопросом: способствует ли процессуальная эффективность коренным образом преобразующим целям правосудия? Сохранят ли суды, оптимизированные с точки зрения качества, существующий дисбаланс власти? Юристы должны обеспечить, чтобы эти инструменты способствовали отправлению правосудия по существу, а не просто ускоряли существующие процессы.
Возможно, наиболее преобразующее (но и противоречивое) применение заключается в прогнозировании юридических результатов. Классические модели машинного обучения, как утверждается, имеют умеренный успех в прогнозировании судебных решений, но алгоритмы квантового машинного обучения могут анализировать гораздо более сложные закономерности, потенциально предлагая улучшенные прогнозы (особенно в таких областях, как налоговое законодательство, практика о банкротстве или инвестиционный арбитраж). Эти возможности могут напрямую пересекаться с поведенческим правовым реализмом (теорией, согласно которой судебные решения отражают не просто правовую доктрину, но и сложную человеческую психологию).
Квантовые алгоритмы превосходно справляются с моделированием таких многомерных вероятностных задач. Следовательно, улучшенный результат в правовом прогнозировании может способствовать более раннему урегулированию споров, снижая судебные издержки, из-за которых обычные граждане часто лишаются доступа к системам правосудия. Тем не менее, прогнозирующее правосудие поднимает множество тревожных вопросов, связанных с предвзятостью, отсутствием прозрачности, чрезмерной зависимостью от результатов, основанных на данных, опасениями по поводу справедливости и подотчётности при принятии судебных решений и даже вопросами о независимости судебной власти.
Например, во Франции статья 33 Закона о реформе правосудия запрещает любому судебному прогнозированию и аналитике публично раскрывать модели поведения судей в отношении судебных решений. Это связано с сохраняющимися опасениями по поводу того, что технология прогнозирования может подорвать совещательный характер правосудия. В Швеции регрессионная модель использовалась для прогнозирования уголовных решений в зависимости от доступа к юридическому представительству и вида преступления, и она обеспечила абсолютную точность решений, принятых в 2021 году. Это ставит под сомнение доказательную базу для принятия справедливых решений и роль судей в ситуациях, когда их действия и мысли полностью предсказуемы. Итак, если квантовые алгоритмы могут предсказывать судебные решения с высокой точностью, что это говорит о требовании закона к принципиальной аргументации, а не к распознаванию закономерностей?
Важнейшие задачи, выходящие за рамки технических препятствий
Несмотря на эти многообещающие перспективы, остаются значительные препятствия. Современные квантовые системы работают с ограниченным количеством кубитов и высокой частотой ошибок. И даже несмотря на то, что ведущие IT-компании сообщают о стабильных достижениях, но до широкого распространения практических квантовых вычислений могут пройти годы. Без целенаправленного вмешательства юридические технологии рискуют усугубить пробелы в правосудии, создав нечто вроде «квантовых привилегий», подобно тому, как мы в настоящее время наблюдаем глобальный разрыв в области искусственного интеллекта, когда многих слоёв общества отсутствует справедливое распределение инноваций в области юридических технологий. Кроме того, как заметно на примере систем искусственного интеллекта, квантовые алгоритмы могут давать результаты с помощью процессов, которые в корне не поддаются понятному человеку объяснению, вызывая то, что многие описывают, как судебную двусмысленность и фрагментарность.
Трансформация правовых систем с помощью квантовых вычислений — это не просто техническая задача, но и глубокий юридический вопрос. Юристы должны развивать технологическую грамотность не для того, чтобы стать физиками, а для того, чтобы осмысленно определять, как эти технологии интегрируются с принципами проектирования правовых систем. Юридические образовательные учебные заведения должны внедрять критическое компьютерное мышление в юридическое образование, в то время как ассоциациям адвокатов, возможно, потребуется разработать стандарты цифровой компетентности для обеспечения ответственного применения. Кроме того, идея создания «квантовых песочниц» для экспериментов с приложениями может помочь в создании общих институциональных знаний.
Любые инновации должны оцениваться не только с точки зрения повышения эффективности, но и с точки зрения того, насколько они расширяют возможности человека и его активность. Без критической готовности и тщательного управления, технологии могут усилить существующий дисбаланс сил. Итак, вопрос не в том, повлияют ли квантовые вычисления на системы правосудия, а в том, насколько сознательно социум будем формировать это влияние, чтобы оно служило высшим идеалам правосудия.