При разработки УПК 1927 года законодатель принципиально отразил точку зрения на предание суду как на акт, заканчивающий досудебное производство и являющийся выводом обвинителя о передаче дела в суд и о пределах судебного рассмотрения.
Такая форма окончания досудебного производства касалась всех дел, за исключением дел о преступлениях с санкцией меньше одного года лишения свободы. По ним функция предания суду была возложена на народного судью единолично.
В этот период различались две формы дознания: по делам, по которым предварительное следствие обязательно; по делам, по которым предварительное следствие не обязательно.
Первый вид дознания являлся начальным этапом досудебного следствия, второй был связан с расследованием уголовных дел в полном объеме и осуществлялся в тех же процессуальных формах, что и досудебное следствие.
Функции предания суду и прекращения дела были распределены так же, как руководство и надзор по ведению досудебного производства: органом надзора за дознанием являлся следователь., а за досудебным следствием — прокурор.
Следователь и прокурор, получив материалы (первый — дознания, а второй: — следствия), могли:
- направить дело на дополнительное расследование (а следователь мог, если это было признано необходимым, принять его к производству);
- прекратить дело по указанным в законе основаниям (следователь по ст.ст.4 и 197 УПК УССР, а прокурор и по ст.5 УПК УССР);
- приостановить производство;
- постановить о предании обвиняемого суду (ст.ст. 213, 214, 215, 221, 222, 223, 227 УПК УССР).
Предание обвиняемого суду следователем оформлялось соответствующим постановлением, к которому предъявлялись такие же требования, как и к обвинительному заключению (ст. 216 УПК УССР). Прокурор предавал обвиняемого суду, утверждая своим постановлением составленное следователем обвинительное заключение, которое обретало силу обвинительного акта (п. 3 ст. 221 и п. 3 ст. 223 УПК УССР).
Окончание следствия характеризовалось следующими процедурами:
- Следователь объявлял обвиняемому, что следствие по ею делу закончено и что добытые следствием данные достаточны для предания суду, после чего разъяснял обвиняемому его право ознакомиться со всеми материалами уголовного дела и ходатайствовать перед следствием о дополнении расследования, об истребовании новых доказательств и производстве новых следственных действий.
- Следователь представлял для ознакомления материалы следственного производства обвиняемому.
- По ознакомлении обвиняемого с материалами следователь спрашивал, есть ли у обвиняемого ходатайство о дополнении следствия. Отклонение ходатайства обвиняемого могло иметь место лишь с указанием мотивов, по которым следователь признает ходатайство не заслуживающим удовлетворения.
- В случае, если следователь произвел по ходатайству обвиняемого дополнительные следственные действия, все дело повторно предъявлялось для ознакомления обвиняемому, который вновь мог заявить ходатайство. В тех случаях, когда по делу было привлечено несколько обвиняемых, каждому из них представлялись для ознакомления все материалы следствия, а. не только те, которые непосредственно касались данного обвиняемого.
- По выполнении указанных действий следователь, если он признавал, что его вывод о необходимости предания обвиняемого суду остался прежним, составлял обвинительное заключение (ст. 202 УПК УССР).
- Прокурор, утвердив обвинительное заключение, придавал ему силу обвинительного акта (п. 3 ст.223 УПК), который содержал его предложение о предании обвиняемого суду.
Таким образом, предание суду по УПК УССР 1927 года было лишено значения самостоятельной стадии уголовного процесса и выступало как элемент окончания досудебного следствия.
В литературе отмечается, что в начале 30-х годов лозунг о рационализации деятельности промышленных предприятий механически переносился в сферу уголовного судопроизводства. Неверное истолкование процессуальных форм привело как к необоснованному расширению круга дел, по которым дознание могло заменять досудебное следствие, так и к передаче прокуратуре: полномочий предавать обвиняемых суду но всем без исключения делам.
В этот же период тезис об усилении классовой борьбы в социалистическом обществе был реализован в уголовном процессе путем введения внесудебного рассмотрения («тройки», «особые; совещания» и т. д.) с применением высшей меры наказания, упрощенных сроков следствия (до 10 суток) и устранения из него сторон обвинения и защиты, в том числе и на этапе окончания расследования.
В условиях жесткой зависимости прокурора и суда от политической власти и неконтролируемых обществом органов НКВД (а в последствии — КГБ) указанный выше подход к определению конструкции окончания досудебного производства крайне негативно отразился на развитии состязательных начал отечественного уголовного процесса. Он привел к слиянию в лице прокурора и следователя (по делам, по которым проводилось дознание) функций обвинения и разрешения дела, а также к необоснованному процессуальному упрощению, ставшему повсеместной тенденцией в украинском уголовном процессе этого периода и создавшему предпосылки для различного рода злоупотреблений со стороны указанных субъектов. Такой подход к реформированию рассматриваемого правового института неприемлем для Украины, наметившей в соответствии с Конституцией страны усиление состязательных начал национальной системы досудебного следствия.
Источник – глава из монографии:
Гришин Ю.А. Окончание досудебного следствия с составлением обвинительного заключения: проблемы и пути реформирования: , Монография. – Луганск: РИО ЛИВД, 1999. – 252 с.