Меню Закрыть

Кое-что о цели уголовного процесса и первом закрытом семафоре на пути ее достижения. Часть 11

Начальник Учебного центра МВД Республики Марий Эл Российской Федерации К. Егоров пишет: «Действующий УПК запрещает производство следственных действий (за небольшим исключением) до возбуждения уголовного дела. В результате — утрата доказательственной базы, что дает преступному элементу возможность уклонения от ответственности. На мой взгляд, в новом УПК требуется закрепить положение, допускающее проведение допросов потерпевшего, свидетелей, экспертов, выемки, очной ставки, предъявления для опознания, всех видов осмотров, освидетельствования до возбуждения уголовного дела. Тогда следователи и должностные лица органов дознания получат возможность сбора доказательств с первых же минут после поступления информации о признаках преступного деяния. Отпадает необходимость во второй, а то и в третий раз задавать людям одни и те же вопросы. Разумеется, все следственные действия, касающиеся непосредственно подозреваемых, должны проводиться только после вынесения постановления о возбуждении уголовного дела».

Наконец, наиболее решительные реформаторы предложили устранить последние различия между досудебным следствием и проверкой заявлений и сообщений до возбуждения дела, для чего установить ответственность за отказ от объяснений и за дачу ложных объяснений, разрешить изъятие ценностей и документов при соблюдении видимости добровольной их выдачи, проведение освидетельствования без согласия лица. В качестве довода в пользу перечисленных мер делается ссылка на практику: «Локальный анализ объяснений, которые отобрали у очевидцев сотрудники органов дознания ОВД Запорожья, показал, что некоторые сотрудники, не имея необходимого юридического образования или не соблюдая законодательство, в отдельных случаях (6%) предупреждают лиц, от которых отбирают объяснения, по ст. 177 УК или об ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний». Осталось совсем немного — провести пару локальных анализов на уровне какого-нибудь райотдела, найти самоучку, который составил обвинительное заключение по материалам проверки без возбуждения уголовного дела, и возвести эту практику в закон.

Первые шаги в этом направлении уже сделаны в Проекте УПК Украины. Статьей 266 ч. 5 на стадии предварительной проверки заявлений, сообщений и иной информации о преступлении допускается освидетельствование лиц; статьей 267 ч. 3 — осмотр и опознание трупа; статьей 268 ч. 6 – эксгумация трупа (!); статьей 270 ч. 2 — обыск при наличии заявлений о совершении тяжкого или особо тяжкого преступления; статьей 271 ч. 2 — выемка при наличии аналогичных заявлений; статьей 280 ч. 8 — судебная экспертиза. (Но вопреки заложенной в Проект логике, наложение ареста на имущество, ценные бумаги, корпоративные права и долю в хозяйственных обществах для обеспечения возмещения причиненного преступлением ущерба и возможной конфискации до начала производства по уголовному делу ст.ст. 64 и 65 Проекта УПК не предусматривают).

Люди добрые! Да давайте же трезво посмотрим на такое законоблудие! Извлечь покойника из могилы можно — это не ущемляет права, свободы, наконец, всю гамму религиозных и общечеловеческих чувств родственников, авозбудить уголовное дело -нельзя. Видите ли, причиняется моральный ущерб невинному гражданину. Но даже конченому дураку понятно: эксгумация трупа производится не для того, чтобы посмотреть, удобно ли покойнику в гробу. И если подозреваемый есть, сам факт эксгумации трупа (также как производство обыска, выемки) ставит его в куда более неблаговидное положение (и в моральном, и в социальном плане), чем вынесение постановления о возбуждении уголовного дела или, по новой терминологии, о возбуждении производства по уголовному делу. Но если при возбуждении уголовного дела у подозреваемого, как и у потерпевшего, есть гарантированные законом права, то масштабное теневое расследование, именуемое проверкой, есть не что иное, как прямое лишение граждан их конституционных прав.

Можно предложить множество способов повышения объективности проверки информации о совершенном преступлении без возбуждения уголовного дела. Но не проще ли задать простой вопрос: а зачем изобретать велосипед с квадратными колесами, если существует веками создававшийся процесс расследования преступлений в рамках безотлагательно возбужденного уголовного дела? А коль мы столь активно ориентируемся на Запад, то целесообразно обсудить вопрос об исключении вообще из нашего УПК стадии возбуждения уголовного дела и установлении начала полнокровного расследования с момента поступления заявления или сообщения о готовящемся или совершенном преступлении. Собранные материалы представляются прокурору (суду), который либо санкционирует уголовное преследование против конкретного лица при наличии оснований признать его подозреваемым или обвиняемым, либо выносит постановление об отказе в уголовном преследовании, предлагая прекратить расследование или продолжить розыск других лиц, виновных в совершении преступления.

При таком подходе мы наконец покончим с многочисленными теоретическими изысканиями о поводах и основаниях для возбуждения уголовного дела. Еще в советский период на данную тему была написана не одна монография, несколько пособий и рекомендаций. О диссертациях уже не говорю. Эпопея продолжается и в наши дни. Даже в оценке поводов для возбуждения уголовного дела нашли проблему — анонимные заявления. Я честно признаюсь, не могу никак понять тех ученых, которые вопросы морали доводят до абсурда. Соглашаемся, что у нас не было гражданского общества, нет его и сейчас, нет реальной защиты заявителей и свидетелей, гражданское мужество — скорее, исключение, а не правило (трусов, дезертиров было более чем достаточно на войне), и, тем не менее, требуем, чтобы каждый заявитель сообщал все свои анкетные данные. Хотел бы я посмотреть на того прокурора или следователя, который бы не отреагировал, например, на анонимное сообщение о месте, где укрывают заложников. Но в теории мораль превыше всего, моралистов от права и процесса не интересует тот факт, что при социологических исследованиях до тридцати процентов луганских респондентов заявляют, что не стали бы сообщать правоохранительным органам о совершенном преступлении, из них двенадцать процентов в анкете, где были перечислены причины: страх, нежелание быть свидетелем и т.д., сделали отметку в графе — «не могу объяснить».

С определением оснований для возбуждения уголовного дела вообще полная неразбериха. Что такое «признаки состава преступления»? Субъект преступления относится к элементам состава преступления? Относится. Субъективная сторона относится? Относится. А как можно установить эти пресловутые признаки состава преступления, если субъект еще не установлен? Вопрос не праздный, ибо в ст.ст. 3 и 5 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик прямо указывалось, что уголовное дело возбуждается при наличии признаков преступления и отсутствии обстоятельств, исключающих уголовную ответственность за деяния, и на этом базировалась вся теория советского уголовного процесса. СССР нет, нет и Основ уголовного судопроизводства, но они, как Улыбка Чеширского Кота: Кота уже нет, а Улыбка остается. Теоретики продолжают смаковать проблему. В реальной действительности признаки состава преступления на стадии возбуждения уголовного дела — это химера. Возбуждаются дела по факту убийства, кражи, даже если потом выясняется, что деяние совершил невменяемый или малолетний, а вот если субъект преступления заранее известен, то дело возбуждается чуть ли не тогда, когда ему уже молено предъявлять обвинение.

Подведем итоги. Сегодня усилия теоретиков уголовного процесса сосредоточены на совершенствовании конструкции каждого института или нормы в отдельности. В рамки узкой направленности задач результат чаще всего ощутим. Но в целом происходит то же, что и при строительстве жилого дома из кирпичей, проектную документацию на которые разрабатывали разные НИИ. Поэтому кирпичи получились разной формы и конфигурации, одни — кислотоустойчивые, другие — огнеупорные, третьи выдерживают падение с высоты, но разрушаются под нагрузкой. Дом из них слепили, а смотреть на него нужно только через очки с очень темными фильтрами, да и сколько он простоит — большой вопрос. Цель уголовного процесса — обнаружение и раскрытие преступления, изобличение виновного, справедливое его наказание и недопущение осуждения невиновного — размывается, порой отходит на второй план, подменяется средствами ее достижения. Возбуждение уголовного дела — одна из многих тому иллюстраций.

Проблема нарушения прав и свобод граждан возбуждением уголовного дела создана искусственно. По злой воле или по недомыслию, но она активно используется для сокрытия совершенных преступлений и противодействия расследованию. Вариантов ее решения несколько. Не столь важно, какой из них будет принят, главное, чтобы проблема была решена, и как можно скорее. Первый шаг на этом пути — отмена как неконституционного Решения Конституционного Суда Украины № З-рп/2003 от 30 мая 2003 года, законодательных и других нормативных актов, процедурно препятствующих своевременному выявлению и раскрытию преступлений, изобличению виновных.

Авторов этих документов понять можно. Возбуждение уголовного дела сегодня действительно стало средством решения политических и предпринимательских конфликтов. Однако, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Когда уголовный процесс пытаются реформировать с учетом сиюминутных конфликтов, следует помнить, что в военном деле соревнование брони и снаряда длится столетиями, но ни одна сторона так и не отпраздновала стабильную победу. Только каждая новация требует все больших затрат, приводит к снижению эффективности военных операций в целом.

В медицине уже появилось специальное направление — ятрогенная патология, где изучают болезни, вызываемые лекарствами. Сегодня таковых известно более пяти тысяч, причем некоторые из них смертельны. Прямая аналогия с «лечением» уголовного процесса так и напрашивается.

Если говорить об эффективности предупреждения использования закона в противоправных целях, то о ней можно судить на примерах сложившейся практики: после отмены судом постановления о возбуждении конкретного уголовного дела спустя некоторое время (иногда через 2-3 дня) выносится новое постановление о его возбуждении, только по другой статье УК, хотя фабула дела не меняется. И так по 3-4 раза. Другой вариант — добавляется новый эпизод, доказанность которого проверять не требуется, и запускается очередной виток карусели.

Не где-нибудь, а в журнале Генеральной прокуратуры Украины, и не рядовой автор, а советник министра юстиции Украины приводит пример, когда за административный проступок с получением дохода в 5 грн. 25 коп. незаконно конфискован товар на сумму 800 тыс. грн., который, несмотря на судебное решение, владельцу не возвращен, ущерб не возмещен, а виновные не наказаны.

Объектами таких поползновений являются как видные деятели оппозиции, так и рядовые коммерсанты. В цивилизованных странах политика — продолжение закона. Мы же вынуждены конструировать закон с учетом проводимой политики. Но пока идея правового государства не более чем лозунг, любые попытки противостояния закона власти обречены на провал, ибо отношение к закону (прежде всего чиновничества) характеризуется как правовой нигилизм. При этом остаются без внимания и соответствующего контроля вопросы заинтересованного использования неоднозначного применения закона криминальными структурами.

Криминальный бизнес активно наступает по всему фронту, применяя все средства, в том числе механизм лоббирования, в целях обеспечения своей безопасности. Л.М. Кравчук, говоря о засилье коррупции, откровенно заявил: «Верховная Рада превратилась в торговый дом». Дело дошло до попыток использовать Конституционный Суд Украины для ликвидации Координационного комитета по борьбе с коррупцией и организованной преступностью при Президенте Украины. Задача ясна — разобщить силовые структуры, чтобы активно противодействовать каждой из них поодиночке. Ждать долго не придется. Так, уже разрабатывается проект постановления Верховной Рады № 5328 «Об утверждении концепции реформирования Службы безопасности Украины», предусматривающий сокращение ее структуры, функций и численности сотрудников, ликвидацию собственных учебных заведений. Все это — звенья одной цепи, остается только надеяться на просветление разума у разработчиков Проекта УПК Украины.

Поживем — увидим.

Список использованной литературы

  1. См.: Концепция уголовно-процессуального законодательства РФ // Государство и право. — 1992. — № 8. — С. 52.
  2. Лунеев В.В. Правовое регулирование общественных отношений – важный фактор предупреждения организованной и коррупционной преступности (тезисы доклада) // Государство и право. – 2001. – № 5. – С. 106-109.
  3. Цит. по: Мишин Г.К. О коллизиях уголовно-правовой и уголовно-процессуальной политики // Государство и право. – 2002. – № 10. – С. 99.
  4. Синильщиков Ю. В милиции прибавилось оперативности, но не уменьшилась и коррупция // Милиция. – 2003. – № 5. – С. 47.
  5. Кехлеров С. Исправленному верить // Российская газета. – 2003. – 10 июля.
  6. Назаренко В. Предварительное расследование в современном уголовном процессе // Законность. – 2002. – № 8. – С. 42.
  7. Михальская Н. Права личности — новый приоритет Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации // Российская юстиция. – 2002. – №7. – С. 2-4.
  8. См.: Маляренко В.Т. Про публічність i диспозитивність у кримінальному судочинстві України та її значения // Вісник Верховного Суду України. – 2004. – № 7(47). – С. 2.
  9. См.: Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный процесс западных государств. – М., 2001; Лупинская П.А. Типы (формы) уголовного процесса // Уголовное процессуальное право Российской Федерации. – М., 2001; Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. – СПб., 2000; Петрухин И.Л. От инквизиции – к состязательности // Государство и право. – 2003. – № 7. – С. 28-36.
  10. Флетчер Дне, Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. – М.: Юристь, 1998. – С. 123.
  11. Пискун С. «Мы ждем Лазаренко и с удовольствием его примем». Интервью С. Рахманинова // Зеркало недели. – 2003. – №6 (431). – 15 февраля. – С. 2.
  12. Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран. -М., 1997.-С. 297-298.
  13. Пискун С. «Мы ждем Лазаренко и с удовольствием его примем». Интервью С. Рахманинова // Зеркало недели. — 2003. -№ 6 (431). — 15 февраля. — С. 2.
  14. Гаврилов Б. Новеллы уголовного процесса на фоне криминальной статистики // Российская юстиция. — 2003. -№ 10.-С. 7.
  15. Гаврилов Б. Новеллы уголовного процесса на фоне криминальной статистики // Российская юстиция. — 2003. — № 10. -С. 7.
  16. Прохоров А.П. Русская модель управления — М.: Эксперт, 2003. — С. 149.

Источник: глава из монографии

Ненаучные заметки о некоторых научных проблемах уголовного процесса: Эссе. – Луганск: РИО ЛАВД, 2004. – 600 с.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *